Воистину, современные люди его изрядно смешили. В былые времена найди кто у порога хорошее поленце, листья остролиста да дуба, причудливо изрезанное яблоко – сразу бы порадовались доброму знаку. Эти же как увидят – так давай креститься, в церковь все тащить, монаху плакаться, дом святить… Самым ярым «святильщикам» бард к качестве благодарности порой устраивал мелкие неприятности, если бывал в настроении. Что-то крупное для них устраивать колдун смысла не видел. Темные люди – что с них взять. Разве что подшутить да посмотреть как забегают.
Вот тем, кто забирал поленца и сжигал Тиль порой мог и помочь. Опять же под настроение. Вернуть потерю, принести весточку о ком-то далеком, подкинуть приятную мелочь вроде «позабытой» монетки. Поэтому, те кто поумнее выводы давно сделали и тихонько «подарки» пристраивали так, чтоб монахи или болтливые соседи не приметили.
Церковников же колдун обходил стороной принципиально. Будто бы их для него не было. А его для них. Во всяком случае, местные служители были уверены, что уж их-то злокозненный дух опасается. Тиль не спешил их разубеждать. То, как они пыжатся от своей значимости, его тоже изрядно забавляло.
Вот местный «королек» Талиесину не нравился совсем. Этот громче всех орал о демоне, мракобесии и том, что народ мало молится, раз такое творится. Поэтому к тому, кто нынче занимал земли его отца и деда, бард наведывался регулярно. Слишком уж этот стареющий индивид громко кричал, много грозил и позорил свой титул, как по мнению колдуна. Оттого виделись они часто, хоть представлены и не были. Тем более, что и зеркальный братец был непрочь обосноваться на старом месте…
Вот и теперь мимоходом скользнув из зеркала в спальне горлопана, Тиль оставил под окном сухой лист остролиста, рядом с камином странной формы уголек, а так же на полу смазанный до неполной узнаваемости след старательно перепачканного в саже деревянного копыта, уже предвкушая как заверещит этот…одаренный, не далее как вчера гулявший с церковным шествием вокруг города. Еще б он не ходил! С тем-то слухами, что о нем в последнее время ходили. Репутация – вещь хрупкая. И будучи подмоченной исправлялась она так себе.
В понимании Тиля – местный управитель сам был виноват. Ладно еще громогласное порицание древних праздников. По этому поводу бард порой почти безобидно шутил, но не более. Но вот не так давно этот пыжащийся господин обидел его именно как барда. Точнее нанял на праздник, а после выгнал, не заплатив, а потом и вовсе послал ребят, чтоб в лесу сгинул. Понятно, что никакого музыканта те не нашли. Но Талиесин затаил. И спускать подобное было вовсе не в его характере. Поэтому он теперь считал делом чести помочь братцу прибрать к рукам некогда родовые земли. И потому давал волю своему дурному настроению.
Впрочем, сейчас настроение творить что-то изощренное не было. Все же впереди была праздничная ночь, а, значит, стоило поискать в лесу полянку, где разом встретились и дуб, и остролист. Все же праздник стоило провести по возможности правильно, пусть даже и просто для себя, ибо в нынешние времена почитали совсем другие силы. И дары возносили все больше вполне материальным королям. До ночи стоило многое приготовить…

Отредактировано Taliesin (2022-02-05 11:45:09)

Подпись автора

Ветром февраль стучит во флигель, мокроволос и белокур.
Ходит по свету Уленшпигель - неисправимый балагур.
© Лора Бочарова