На втором этаже пекарского дома было тихо, и, если бы не уличные шумы, доносившиеся через окно заднего двора, Чудовище бы сосредоточился только на готовности "бей или беги". Не ослабляя бдительности, бестия осмотрел две деревянные двери и вошёл в ту, к которой засохших грязных следов вело не в пример больше, а чем к другой. "Девчонку убили здесь, отсюда выносили труп слуги бургермистра", - аккуратно Чудовище открыл дверь, тихо скрипнувшую, и вошёл в комнатёнку, которая могла быть только скромной спальней.
А теперь надо было наблюдать и смотреть, не упуская ничего, если ещё хоть что-то здесь осталось не задетым. Чудовище вновь повернулся к деревянной двери, решив начать с неё. "Если девка и сопротивлялась, то до двери добежать она не успела, на полу прямо у двери крови нет. Ни царапины на деревянной же ручке, ни на самой двери нет тоже, как нет ни пятнышка крови" - он принюхался, на всякий случай проверяя, не было ли нанесено иллюзии, чтобы скрыть кровь от одного только взора. Кровью от двери не пахло. "Нет, только дерево. Ясень"
Но в самой комнате кровью не просто пахло, разило. Оставив дверь в покое, монстр развернулся и сосредоточился на главной детали скромной обстановки спаленки - тёмно-багровом, почти чёрном большом пятне на полу у старенькой кровати. Такого же цвета пятно поменьше виднелось от первого на расстоянии где-то полутора локтей, оно было с разводами. Но пара разводов были и у большого пятна, частичнык следы обуви, явно разной, наверняка пришедших забирать труп слуг. Находящийся недалеко от большого пятна деревянный массивный сундук был чуть сдвинут в сторону, несмотря на свою тяжесть: отрезочек деревянного пола рядом с ним был более насыщенного цвета, чем весь остальной, выгоревший на солнце. "А вот здесь, возможно, дура и сопротивлялась, но было поздно. Если только не идиоты-слуги здесь, сдвигая всё, носились, как быки по Помплоне, - Чудовище опустился на четвереньки, присмотрелся к пятнам ближе, снова принюхался. Ядом или чем-то ещё посторонним от них не пахло, только кровью. Но вот чем привлекло большое пятно, так это странной царапиной на полу на нём, неаккуратной, ломанной, где-то более явной, где-то нет. Что могла она значить? Чудовище грязно выругался, он бы понял больше и быстрее, если бы никто не уносил труп с места смерти.
За сим монстр приступил к осмотру комнаты.
Первыми были исследованны вещи в сундуке. Ночная сорочка и пара дневных мужских комплектов одежды, плащ да башмаки и сума, ничего больше. В самих предметах гардероба так же ничего примечательного не нашлось. Бестия подумал было про двойное дно в сундуке, но его пользователь был не из любителей сколь-нибудь хитроумных механизмов. "Подобное тянется к подобному. А этот идиот даже не беспокоился о безопасности своей девчонки. Но чего удивляться кретинизму пекаря. Эта дура-дочка борова бегает на ночные свиданки, когда в городе орудует убийца, да ещё и любовные письма хранит в доме отца в своей бибилии. Любой желающий освежить в своей памяти "Послание к Коринфянам", забреди он в её комнату, их бы обнаружил", - фыркнул Чудовище. Но надо было проверить то, что и парень, и девка были совсем скучной парой, до конца. Ползая на четвереньках, монстр простучал все половицы, прислушиваясь к каждому отзвуку. Ничего. Тогда он приступил уже к осмотру постели. Раз уж и пекарь, и дочка бургермистра были не только без ума, но и без фантазии, то, может, ему улыбнётся удача именно здесь. Кто из простых людей не прячет что-то стоящее под подушкой или под периной.
Ни под наволочкой, ни в подушке, которую Чудовище распорол когтем, ничего не обнаружилось, как бы он ни вытряхивал на улицу перья. Под набитым сеном грубоватым матрацем тоже ничего не было. Однако на нём самом уже оказалось кое-что интересное: с правой стороны, на уровне подушки, грубый шов был распорот. Запустив когтистую руку в распорку и немного пошарив, Чудовище нащупал листок бумаги и вытянул его. Это оказалось письмо, либо его набросок, написанный и сложенный наспей, незапечатанный. Бумага была хорошего качества, что наводило на мысль, что писала письмо дурёха-бургермистерская дочка.
"О. Ш. женится на мне, отец непреклонен, бежим в пятницу, на закате, жди у чёрного дуба"
"И тут её и пришили. Она что, любовных трагедий начиталась, чтобы ещё и бежать, сломя голову, с тем, кто не владеет ни мечом, ни магией?" - насчёт последнего Чудовище был уверен: владей несчастный пекарь колдовством, уже, может, был бы богат, как Крёз, или сам бы давно смылся с девчонкой из проклятого города, каким бы недоучкой ни был.
Осмотр же второй комнаты, похоже, кладовки, и первого этажа, в сущности и бывшего пекарней, тоже не дали ничего, что показало бы предрасположенность пекаря к магическому искусству, как и не дали более ничего ценного для расследования. "Значит, у нас есть дочь бургермистра, которая бегала на свиданки к кретину-пекарю, которому льстило, что она носится к нему по ночам в городе с душегубом. Есть загадочный О. Ш., который хотел на ней жениться, с чем был согласен отец. И есть два трупа, дуры-дочки и пекаря соответственно", - Чудовище удивился сам себе, когда почувствовал, что хотел бы сейчас рассказать это всё кому-нибудь вслух, кто тоже был бы не только заинтересован в решении загадки, но и обладал бы холодным умом, а также возможностями оказать реальное содействие расследованию. То есть, кому-нибудь заинтересованному, не являющемуся боровом-бургермистром.
Сунув письмо за пазуху, Чудовище накинул на себя простой и добротный плащ пекаря, найденный в сундуке, а к нему надел обнаружившиеся там же перчатки и шаль. "Обняв" себя крыльями, бестия намотал шаль на лицо так, что та оставляла открытыми только глаза цвета латуни, и, накинув капюшон, магией застегнул плащ на три застёжки. Размер плаща Чудовище увелчил так, что тот, пусть и волочился по земле, но худо-бедно скрывал его львиные лапы. Затем монстр вышел из пекарни через чёрный ход и вновь колдовством закрыл его на замок. Пора было возвращаться в дом бургермистра.
Полететь через город было бы куда быстрее, но теперь сведения были нужнее скорости. Приближаясь к толпе на главной площади города, Чудовище рассчитывал, что получит их быстро: находиться среди кучи людей излишне долго вызывало у него только раздражение и тревогу.
Толпа, в которой с мерзким надрывом кто-то стенал, собралась у телеги с, судя по силуэтам, обезглавленными трупами, которые пытались опознать их родные и друзья. Тоже подойдя к трупам, стараясь сосредоточиться на том, как ровно были отсечены головы, были ли ещё повреждения на бездыханных телах, бестия слышал море шепотков и разговоров про загадочного убийцу, но ничего похожего на имя, внешность или хотя бы примерное его местонахождение. Когда от непрекращающихся чьих-то стенаний уже ощутимо стал ныть висок, а море голосов отдаваться в мозгу гулом, Чудовище развернулся и, выйдя из толпы с чувством, словно вынырнул из трясины, направился в сторону бургермистерского дома. Теперь оставался только осмотр трупа девчонки.
Дорога к дому бургермистра лежала мимо местной большой церкви из красного кирпича, рядышком с которой, ожидаемо, расселись нищие с просьбами о подаянии. Выделялся среди них один, ярко-рыжий. Несмотря на своё горестное положение, он вовсе не падал духом, напротив, бойко рассказывал - стоило прислушаться, о местном душегубе - чем собрал вокруг себя целую аудиторию, как оказалось. "Этот голодранец должен быть даже благодарен убийце, судя по сборам", - подумал Чудовище, подходя ближе к толпе слушателей и глядя на лежащую вверх тормашками шапку бездомного. В ней весело поблёскивали не только медные, но даже пара серебряных монет от благодарных слушателей. Другие нищие, стоило им посмотреть в сторону рыжего, тут же теряли на миг весь свой жалостливый вид и глядели на удачливого соседа с откровенной злобой и завистью. А удачливый сосед с прекрасно подвешенным языком продолжал заливать, припоминая и подробности и имена убиенных. "Возможно, у этого получится кое-что прояснить. Но не с такой толпой ротозеев", - Чудовище огляделся, прикидывая, чем отвлечь внимание лишних глаз. Сломать колесо у нагруженной повозки торговца яблоками? Заставить взлететь в воздух лепёшки с подоконника кухни заполняющегося трактира?
Бестия прикидывал ещё варианты, но внезапный звон колокола на часовой башне церкви словно молотом ударил по голове, оглушая. Монстр согнулся, как от обрушившегося кулака, болезненно сжал острые зубы.
- Чтоб тебя... - колокол не переставал бить, и решение, что делать и как его заткнуть, пришло мигом. На приближении очередного удара Чудовище зло посмотрел прямо на башню и, сжав руку в кулак, прошептал заклинание.
Дерево, несущее колокол, с треском хрустнуло, и тот с треском сперва взлетел в воздух, и полетел прямо на переполненную площадь.
Чудовище разжал пальцы. Падающий колокол тут же разорвался на ворох чего-то, поблёскивающего на солнце, окатившего не успевших толком испугаться свидетелей. Обернувшиеся на церковь другие горожане могли с удивлением увидеть, как на мостовую весело, словно дождь, падают блестящие кругляшки.
- Это ж серебро! Серебряные монеты! - воскликнул какой-то мужичок, доставший блестяшку из своего капюшона.
И тут началось.
Люди, сперва робко, но быстро осмелев, побежали подбирать всё, что только могли унести. Женщинам с их передниками сперва везло больше, чем мужчинам с их шапками, однако самые ушлые из мужчин быстро смекнули тащить серебро у самых незадачливых собирательниц, кто ловко, а кто силой. Нищие понеслись на площадь впереди всей аудитории рыжего, бросив весь жалостливый вид. Кто-то из калек побросал и костыли, причём эти самые калеки бежали впереди всех. Рыжий и сам хотел было понестись за товарищами, но Чудовище крепко ухватил его за плечо.
- Я вижу, ты знаешь немало людей в этом городе, и по твоим знаниям и будет тебе награда, - в руке Чудовища, чуть повернувшего её, появились две золотых монеты. Ещё поворот - их стало пять, поворот левой руки - и их между пальцев и на ладонях бестии уже было всего десять. - Это твоё, если правдиво ответишь на простой вопрос: перечисли всех, у кого из местых могут быть инициалы О.Ш. Я подскажу: инициалы - это первые буквы имени и фамилии.
Отредактировано Beast (2022-02-13 21:48:52)
- Подпись автора
Словно раненный зверь,
Я бесшумно пройду по струне.
Я не стою, поверь,
Чтоб ты слёзы лила обо мне...
