- Сколько хочешь за это? – Джордано подхватил пальцами безант, пробитый у края, словно фальшифка.
В отверстие была продета золотая же цепочка, и она добавляла цену монете. Но он не стал бы торговаться, если бы девка, на бесстыдно обнажённые груди которой он едва взглянул, заметив блеск монеты, запросила не больше того, что он имел при себе.
- Дукат за час, десять за ночь, - ответила девушка, ласково перехватив его запястье, и положила ладонь Джордано на левую свою грудь. – Ты выглядишь сильным, дорогой мой. Хочешь, к нам присоединится мой брат? Ему шестнадцать и он…
- Я хочу эту монету.
Бруно едва не рассмеялся в лицо девушке. И не заинтересуйся он её украшением, то точно высказал бы всё, что подумал в этот миг о том, что в других городах сутенерами выступают мужчины, предлагая на улицах таких вот еще не растративших свежести молодых женщин. Но в Венеции в любовном промысле у женщин, не имеющих славы Вероники Франко, дела идут хуже, чем у мужчин.
- Она не продаётся. Это память о семье.
- У тебя греческие корни?
Она пожала плечами.
- Пойдём ко мне, и если купишь нам еды и вина, чтобы подкрепиться между ночными забавами, я расскажу.
Но она не первый раз вышла на мост Титек и уже поняла, что на этого мужчину не стоит тратить время.
- Не боишься, что её украдут? – Бруно цепко глянул в темные, бархатные под длинными ресницами, глаза девушки.
Та только рассмеялась.
Нет, продавать свой амулет эта шлюшка и не думала. А её спокойствие, скорее всего, основывалось на том, что монета и в самом деле была непростой. Возможно из тех, какие невозможно украсть. Но он бы попробовал. Чтобы убедиться, что с такими вещами случается всё, как говорят. Вор теряет свою добычу, а владелец находит будто бы случайно чуть ли не на следующий день. Но он не был вором.
За спиной девушки появилась дама постарше, пошире в плечах и бедрах.
- Не трать на этого болвана время, Арманда, - сказала она, беря девушку за руку, - я его знаю. Пьяница и болтун! Такие только говорить горазды, а как до дела дойдет…
Она завершила свою мысль презрительным жестом, рассмешившим и ее товарок, и Джордано.
И тут кто-то воскликнул весело и радостно:
- Какой милый юноша!
Арманда смешливо фыркнула, совершенно потеряв к Бруно интерес и обернулась на возглас своей подруги, а затем, подобрав юбку, поспешила к появившемуся в начала моста путнику. Она, эта девушка с безантом, несомненно, была лучшей из тех, кого можно было снять нынче ночью на этом мосту, и знала это.
Джордано вздохнул. Она уйдёт отсюда первой, уводя в свою квартиру какого-нибудь мужчину, а прочие еще останутся приставать к прохожим и воспоминать те годы, когда сами были столь же юны и хороши собой.
- Послушай, Эрнестина, - он удержал женщину, обозвавшую его пьяницей и болтуном, за рукав платья. – Сколько ей лет, этой Арманде?
- Ей-то? Лет двадцать, думаю. Я знаю ее три, считай с ее семнадцати, может шестнадцати.
- Такая и на мосту…
Эрнеста закатила глаза и вырвав свою руку у докучливого ноланца, пошла сама глянуть, кем теперь занялись женщины.
Это был стройный юноша. В сумерках можно было еще рассмотреть его лицо и понять, что шлюхи вовсе не льстили, называя его милым. Джордано следил за Армандой, которая, встав рядом с подругой по ремеслу, уверенно оттеснила ту и взяла юношу за руку.
- Вы слишком хороши, чтобы искать наставницу в любовном искусстве, мессер, - ворковала она, словно гадалка, вычерчивая пальцем на ладони незнакомца какие-то узоры, - но каждому мужчине бывает одиноко и нужна женщина. На час? На три? Или вас не ждут дома, и я могу пригласить вас к себе на всю ночь?
- За десять дукатов, - весело выкрикнул Джордано. – Запомни, друг, пока ты молод, ни одна женщина не стоит того, чтобы платить прямо за то, чтобы она раздвинула ноги. Пусть шлюхам платят старики и уроды. А вы, дуры, оставьте моего друга. Лживые твари, вытягивающие деньги из мужчин!
Он преодолел расстояние в несколько шагов до пестрой компании женщин, преградивших путь юноше, и бесцеремонно растолкал их.
- Если у тебя нет денег, друг, - со смешливо-наставительной интонацией в голосе сообщил он, - скорее женись. Если же в твоем кошельке есть десять дукатов и столько же найдется через неделю, то найди им лучшее применение, а себе достойную любовницу.
Ему хотелось позлить проституток и отомстить Эрнестине за злые слова, спугнув клиента. Да и лицо у юнца было из числа тех, которые вызывают симпатию сразу. А чувства симпатии порой достаточно, чтобы доставлять самостоятельному молодому человеку неудобства и неприятности непрошенной опекой.
