Разделаться с делом о пропаже виконтессы де Монпансье хотелось уже только ради того, чтобы перестать слышать от её матери-графини, какое это горе. Прибывший на призыв Чудовище, как обычно, в плаще до пят и скрывая лицо чёрной тканью, искренне не желал расстраивать чувства бедной, и симпатичной, женщины ещё и своим истинным обликом. Однако уже через полчаса химера почувствовал, что был бы крайне рад это сделать, ибо сама бедная женщина его чувства вообще не щадила, растеряв в его глазах всю симпатичность. Бегая за ним хвостом, причитая самым мерзким для острого слуха зверя образом, графиня Этель де Монпансье не давала покоя ни на секунду, то подгоняя, то умоляя, то приказывая быстрее отыскать её "ненаглядную Анжелику":
- Я молюсь Господу нашему, чтобы только моя бедная девочка нашлась! Она такая юная, такая неопытная, мы ей только-только подобрали жениха, маркиза Анжу, и он уже о ней справлялся, а как я ему скажу, что она пропала? Это пойдут толки, разговоры, а это вовсе не нужно перед свадьбой. И как же ещё и маркиза Анжу привлекать к поискам, если даже вы пока не поняли, что с ней стало, ни назад её не вернули, когда мы в её комнате уже четверть часа стоим. Найдите её уже! Нет, я молюсь Господу нашему...
"Вот и молилась бы дальше. Молча, про себя. В казематах где-нибудь", - химера тихо рычал, осматривая опочивальню пропавшего графского дитяти. С удовольствием, уже потому, что избегнул бы общества надоедливой матери, Чудовище сейчас бы имел дело с отцом-графом. Но графиня Этель на вопрос химеры о хозяине дома тут же сообщила, что её почтенный супруг уехал в охотничью резиденцию и не обещал вернуться. По крайней мере, не сегодня, и не завтра. И Чудовище не просто предполагал, а даже был уверен, что, точнее, кто, помимо плохой погоды не вдохновлял графа де Монпансье на скорейшее возвращение.

- Мой муж - совершенно чёрствый человек, месье Румпельш, - графиня не замолкала ни на миг, поминутно вытирая глаза шёлковым платком: - У него пропала дочь, а он просто прохлаждается на охоте! "Размыло дороги", пишет он, "простуда свалила", говорит он, "похолодало резко, дожди не прекращаются, выехать не можем, и боевые раны болят, но я смог отправить с голубями распоряжения, чтобы люди в замке и деревнях прочёсывали округу". Отправил распоряжения с голубями! С посторонними гугенотами он биться ездил лично, а родную дочь, родную кровь он повелевает искать слугам и деревенщине. Невозможный человек! Я мать, я бездействовать не могла! - в десятый раз, стоя над душой, пока Румпельштильцхен пытался внимательно осмотреть столик виконтессы, пересказывала графиня монстру историю того, как она не могла сидеть сложа руки.
- А теперь я вызвала вас, и когда вы её уже найдёте? Когда узнаете, что с ней стряслось?
По роду призвания, Чудовище постоянно сталкивался с теми, кто считал, что маг, аки джинн, всё тут же сделает, щелкнув пальцами, да ещё и за спасибо, но с такой неуёмной приставучестью сталкивался впервые.
- Что с ней стряслось, я представляю, графиня, - ответил он, поворачиваясь.
- Так рассказывайте, не томите!
- Вы сказали, что виконтесса пропала. А на следующий день горничная донесла, что какой-то дух украл и платья мадемуазель Анжелики.
- Это я и сама знаю. Ох уж эта мерзавка Мари, думала, что я не замечу пропажу вещей моей дочери, и не прогоню воровку-горничную, даже если платья у неё не найдyтся? Она непременно куда-то спрятала их, ничтожная нахалка!
- А также туалетные воды, коробочку ароматных солей, помаду и шкатулку, возможно, с драгоценностями, - добавил Чудовище. Запахи, уже слабеющие без их источников, всех косметических женских сокровищ витали над столиком пропавшей девушки, от шкатулки, явно тяжёлой и никуда не движимой, осталось на выгоравшем на солнце деревянном столе прямоугольное пятно с маленькими вмятинками по углам и более насыщенного цвета, чем столешница. "Вот только зачем похитителю красть их? И платья, тоже его работа?"
- Но... после пропажи платьев, я заперла комнату моей Анжелики и ключ был только у меня. Если только кто-то из слуг настолько коварен, чтобы изготовить отмычки... Но к такому сложному замку! Мы нанимали лучшего, по его словам, мастера-слесаря, но, ему похоже, следует доплатить плетьми за такую работу, которую может легко взломать даже кухаркина дочка! 
- Нет, из слуг никого в комнате не было. Были бы, взяли бы всё, а деньги остались на месте, - Чудовище поднял со стола маленький изящный вышитый золотом денежный мешочек, в котором зазвенели серебряным перезвоном монетки.
- И виконтесса не просто пропала, её похитили. Похищали из окна, потому как вы сказали, что окно было открыто, а дверь в комнату вашей дочери была заперта на защёлку изнутри, в то утро, когда вы пришли её проведать, когда она не спустилась на молитву. А судя по тому, что спальня виконтессы находится на высоте добрых шести этажей, а главное, по этим царапинам длиной примерно в локоть на каменных карнизах, похитителем должен быть кто-то сильный, звероподобный и с навыками полёта. Не исключено, что это дракон.
На миг графиня де Монпансье потеряла дар речи. Чему Чудовище был несказанно рад.
- Так почему вы всё ещё здесь мне это рассказываете и не ищите это чудовище?!
Химера спросил себя о том же самом, когда отвратительный возглас обездоленной матери резанул по ушам.

Оказаться подальше от неё было самым настоящим блаженством. На том месте на столике, где, похоже, должна была лежать расчёска виконтессы, монстр нашёл длинный светлый волос. Зная от её матери, что Анжелика блондинка, он мог быть точно уверен, что волос её, и, вкупе с полным именем похищенной, этого было более чем достаточно на весьма долгоиграющее зелье поиска. Что же было целью его пути, Чудовище узнал в замке, заставив хрустальный шар показать похищенную. Судя по всему, та была а пещере. Анжелика сидела у каменного свода на подстилке из соломы, кутаясь в грубое одеяло из овечьих шкур, а вокруг неё были хаотично набросаны книги. Разбойникам такого обычно даром не надо, книголюб и философ бы так драгоценные тома не раскидали, значит, с драконом, сваливающим в пещере свои сокровища, химера не ошибся.

Теперь оставалось только найти девушку. И, если дойдёт до драки, отбить. Оставалось лишь надеяться, что драка будет похожей на бой с виверной. Сталкивавшийся с этими неразумными тварями, ошибочно принимаемыми за драконов, с настоящим драконом Чудовище должен был столкнуться впервые. Что его противник точно не виверна, он знал наверняка: виверна бы убила и сожрала графскую дочку, не отходя от опочивальни Анжелики, или, унеся, уже отодрала бы от девчонки части повкуснее, если бы гнездовалась и выводила молодняк поблизости.

Экипировавшись кафтаном посполитской выделки из виверновой шкуры, устойчивой к воздействиям стихий настолько, что столб пламени не обратил бы его в уголь, а поток льда в льдышку, химера, припомнив груду книг в пещере и на всякий случай прихватив новенькую копию "Опытов" Монтеня, надел волшебное кольцо на левую руку и мгновенно переместился к замку похищенной виконтессы.

Зелья поиска Чудовище сварил с запасом, и не прогадал: начав искать от замка графа де Монпансье, чародей использовал в пути три пузырька, так как дорога до логова дракона оказалась неблизкой, и путеводный флёр снадобья дважды выдыхался. Но к вечеру химера достиг той самой лесной пещеры, в которой должен был жить похититель и томиться его жертва. И, что сразу привлекло внимание Чудовища, так это неясные голоса, доносившиеся из тёмной глубины: рычащий, утробный, и плаксивый, женский.

Насколько химера знал, драконы были достаточно разумными, чтобы выйти к рыцарям - не особо разумным, чтоб их вызвать - на бой, а потому на простой зов ящер точно отзовётся. Сам же Чудовище не был настолько самонадеян, чтобы соваться в чужое логово.
- Прошу прощения, что прерываю. Не имею чести знать вашего имени, господин дракон, но мне нужно говорить с вами, - поймёт ли зверь его слова или просто выползет на голос, было хорошим вопросом, но главным было провернуть то, что говорила, по словам паломников, одна китайская стратагема: хочешь одолеть тигра - вымани его из гор на равнину.

Отредактировано Beast (2022-02-22 16:05:59)

Подпись автора

Словно раненный зверь,
Я бесшумно пройду по струне.
Я не стою, поверь,
Чтоб ты слёзы лила обо мне...

Эхо сводов пещеры, да ещё и лёгкий ритмичный грохот, сперва мешали разобрать, что точно говорили в её глубине дракон и пленница, но теперь громкие слова ящера, обращённые к химере, были ясны. И про себя чародей удивился: дракон не просто услышал и воспринял его голос, он был и правда разумен, не только для понимания слов, но для того, чтобы самому ответить, на чистом французском, ещё и с савойским выговором.
"Ест? Интересно, что. Или кого", - Чудовище принюхался, но запаха крови или сырого мяса не уловил. Как, впрочем, и любой приготовленной снеди. Это заставило усмехнуться: огромное, судя по гулкости и мощи рычащего голоса, и явно мощное существо пыталось зачем-то врать, чтобы просто отвадить незванного гостя. "В благодушном настроении? Или просто не ищет ссор", - смертью от пещеры и окружения не веяло, да и останков незадачливых приключенцев вокруг было не видать, что было крайне на пользу живописному наполовину лесному, наполовину горному ландшафту вокруг, так напомнившему магу родной Пьемонт. Если повезёт, они с драконом могут даже уладить это дело мирно и разойтись, как в море галлеоны, ещё и быстро, как не только один ящер здесь и хочет.

- Извольте. Меня зовут Румпельштильцхен, я чародей и сейчас представляю интересы графини Этель де Монпансье. Её Светлость наняла меня, чтобы вернуть домой её пропавшую дочь, виконтессу Анжелику. Я знаю, что виконтесса у вас. А ещё знаю, что вы, как бы сказать, питаете слабость к книгам. Дабы никто не ушёл обиженным, я предлагаю вам сделку: новое полное и дополненное издание "Опытов" Монтеня, которое есть прямо сейчас у меня, на девушку, которая есть прямо сейчас у вас, - Чудовище поставил перетянутые ремнями книги, они же приманка, на землю, смотря на тёмный вход в пещеру. "Выйдет? Любопытно было бы его увидеть", - подумал маг, внезапно для себя ощутив не только рациональное желание оценить габариты возможного противника, но и чисто исследовательское любопытство и желание посмотреть на разумного ящера.

Подпись автора

Словно раненный зверь,
Я бесшумно пройду по струне.
Я не стою, поверь,
Чтоб ты слёзы лила обо мне...