Признаться, Талиесин поначалу не поверил, когда получил письмо из Кередигона. Однако, когда с ним заговорило ближайшее отражение, узнаваемо обозвав его «дорогим», парень был вынужден признать, что его действительно звали вернуться.
Признаться, возвращение вышло…странным. Дед мягко пожурил отца за грешок юности, похвалил «внука» за то, что сумел найти «брата»…и радостно приставил новоявленного признанного бастарда в обучение к филиду Риордану.
После подобной новости юноша начал опасаться, что это не устроит джинна. Однако, тому, похоже, друидические премудрости тоже были весьма интересны и потому ничего против колдуна, гадателя и сказителя он не имел. Филид, впрочем, тоже не видел ничего зазорного в том, что оба «брата» оказались колдунами. Хотя и был убежден, что «Гвиона» выучила недавно почившая Кередвен, а вот Талиесин талант унаследовал от матери, которой не помнил. Учил тоже обоих. Во всяком случае, пока джинну были интересны премудрости ирландца.
Впрочем, были у исполнителя желаний и собственные силы, которым стоило бы поучиться. Так все, в той деревушке, где «бастард» обретался после ухода с родовых земель, были убеждены, что мальчонку подкинули местному старосте и тот так и вырос среди прочей детворы, а после прибился к рыбакам. И, признаться, парень догадывался, кто приложил к этому руку, ибо сам ничего подобного не проворачивал.
- И помни, твой знак – Плющ, - продолжал вещать Риордан. – Горт Йоруг щедрее всего к бардам и сказителям. И всегда добр к тем, кто стремится к новым горизонтам.
- А…у брата? – спросил Талиесин, пользуясь отсутствием «Гвиона».
- Поначалу предполагал, что Виноград, - ответил филид. – Но Муин Муриат хоть и хитер, но идет иными путями. Ему куда сильнее подходит Кае Коллен. Орешник вполне подходит тем, кто мудр не по годам. Порой мне самому бывает, чему поучиться у юного господина.
Подобное признание дорогого стоило. Риордан даже к деду порой относился с иронией. Джинна же он уважал. Парень не знал, догадывается ли филид об истинной природе «молодого господина». Впрочем, это было далеко не его проблемой. Делом Талиесина пока что было только учиться всему, что оказалось доступным. Вот и теперь, закончив разбирать на сегодня тайнопись друидов и ее значение в гадании, парень спешил теперь уже к джинну, обещавшем показать ему нечто занимательное, когда «бастард» освободится.
- Сегодня мы дошли до Плюща, - обозначил свое присутствие юноша, придя в назначенное место. – Весьма…неоднозначный знак. Впрочем, у друидов других, видимо, и не бывает.
Говорить о событиях дня было проще, чем напрямую спросить о цели сегодняшней встречи. Признаться, Талиесин все еще робел перед тем, кто занял его место. И пусть прилюдно они вели себя вполне по-братски, радуя этим окружающих, наедине парень не всегда понимал, как стоит себя вести. Все же освобожденное существо было намного старше…хоть и выглядело так, будто юнец попросту смотрел в зеркало. Впрочем, похоже, «бастард» был единственным, кого что-либо смущало. Во всяком случае, джинн вел себя куда как свободнее, не подбирая каждый раз подолгу нужные фразы и не ища окольных путей для начала разговора.

Подпись автора

Ветром февраль стучит во флигель, мокроволос и белокур.
Ходит по свету Уленшпигель - неисправимый балагур.
© Лора Бочарова