Маргарета семенила по коридорам в сторону покоев императрицы, неловко подхватив юбки и едва ли не пыхтя от спешки. Белокурую низенькую фигурку то и дело провожали взглядами – брезгливыми, жалостливыми, раздраженными, порой откровенно маслеными… Количество последних заставляло внутренне чертыхаться, сохраняя при этом до комичности важное выражение лица. Планы на вечер рисковали пойти псу под хвост, если по выходу из покоев императрицы ее опять подкараулит кто-нибудь из «особого» списка, чьими знаками внимания пренебрегать было недальновидно. Сбор сведений о неблагонадежных придворных и планирующихся интригах требовал комплексного подхода. Особенно, когда все пытались разузнать обо всех и сложно было даже предположить кто для кого и за кем следит в определенный момент. Да и методы в ходы бывали разные. Кто-то действовал через алкоголь, устраивая возливая до явления зеленых чертей. Кто-то предпочитал азартные игры, ставя на кон информацию или услуги… Маргарета же действовала через постель. Метод не способствовал улучшению репутации, зато порой позволял добраться до воистину бесценных сведений. Два побочных эффекта подобного подхода к работе – семи и четырех лет соответственно – находились на попечении деда. Откровенно говоря, Марга и сама была не уверена, что способна с достаточной долей вероятности угадать их отцов. Разве что строить предположения исходя из внешнего сходства.
- Маргарета! Хватит считать ворон! – раздраженно окликнула женщину одна из фрейлин. – Ее Величество будет недовольна, если ты сломаешь шею, запутавшись в юбках.
Фрейлину, слывшую при дворе едва ли не юродивой, согласно статусу и положению называли разве что на приемах. И пусть женщина давно привыкла, находя положение «дурочки» полезным и безопасным, но желание подмешать что-то мерзостное в бокал или пустить преотвратительный слух у нее порой возникало. И далеко не всегда она себе в этом отказывала.
- Извините… - голос женщины звучал виновато и как-то по-детски. Марга на мгновение даже остановилась и потешно потрясла головой. – Всё-всё-всё… Я теперь совсем внимательная!
- Даже и не сомневаюсь… - брезгливый скепсис в голосе узнанной наконец Гизеллы могла не услышать разве что «дурочка» Маргарета.
Что ж… Пару отменных гадостей о ней можно было случайно проронить и позже. А пока приветливо улыбающееся всем без разбора белокурое создание продолжило нестись в сторону покоев императрицы, то и дело запинаясь, оскальзываясь и путаясь в собственных юбках.
Неуклюжесть Маргареты Вереш уже давно стала притчей во языцех. Впрочем, как и спускаемые ей дурашливость и некоторая фамильярность. В конце концов, что взять с полубезумного создания? Хорошо хоть безобидна и достаточно потешна, чтобы находиться на положении шута и девочки на побегушках при супруге императора. Да и что проку объяснять что-то о приличиях и достоинстве той, что и понять-то не сможет?
Поворот, еще поворот… Стайка горничных, поспешившая отойти с пути Маргареты, ибо посуда на подносах показалась им ценнее мелочного желания заставить их обходить. С неуклюжей фрейлины сталось бы случайно кого-то толкнуть или уронить что-то из-за спешки. Еще один небольшой коридор и низенькая фигурка без всякого стука скрылась за тяжелыми дверями.
- Рада приветствовать Ваше Величество, - низко поклонилась женщина, убедившись, что иных фрейлин в покоях нет. – Чем могу быть для Вас полезна сегодня?..

Отредактировано Taliesin (2022-01-19 18:56:06)

Подпись автора

Ветром февраль стучит во флигель, мокроволос и белокур.
Ходит по свету Уленшпигель - неисправимый балагур.
© Лора Бочарова

Чаще всего в свиту венценосных дам входили либо девицы на выданье, либо вдовы. Первые надеялись удачно выйти замуж, вторые, порой, тоже надеялись, но больше на партию для детей, чем для себя. Замужним же дамам, считалось, входить в чью-либо свиту зачастую попросту не было смысла. Или скорее уж слишком высок был риск поиска преференций для мужей. Впрочем, и подобной категории дам находиться в числе фрейлин при должном желании ничего не мешало. Маргарета Вереш же в эти негласные правила хоть формально и вписывалась, но фактически слишком многому не соответствовала.
Во-первых, она не стремилась замуж. Да и родственники не пытались искать ей партию. Желающих днем с огнем было не сыскать. Тихая сумасшедшая, имеющая двух не скрываемых бастардов и весьма своеобразную репутацию, только чудом не слишком бросающую тень на имя семьи… Настолько ценный «приз» мало кого интересовал. Разве что мотов, нацеленных на приданное, но Вереши за Маргу много не давали, так что и те были не слишком заинтересованы.
Хлопотать за детей «хорошенькой дурочке» тоже было рановато, да и бессмысленно. Непризнанные бастарды от неизвестных отцов, даже не записанные на состоящих в браке родственников, вряд ли могли рассчитывать на головокружительную карьеру при дворе. Да и возраст был еще не тот, чтобы всерьез задумываться о том, куда их пристроить.
Ни за родню, ни за любовников Марга тоже не хлопотала. Точнее, поначалу кто-то еще надеялся, что та сможет чего-то добиться. Вот только все попытки Маргареты оборачивались неприятностями для просившего. Впрочем, даже такие «счастливцы» винили скорее себя в недальновидности, чем «юродивую» в намеренности.
Зря, впрочем, не подозревали. Очень зря. Все же так подпортить репутацию, как удавалось Вереш, надо было еще постараться. Впрочем, ее собственная, давно уж превращенная в одно сплошное пятно, порой порождала весьма забавные оказии. Одной из них был ушлый хранитель императорских безделиц Джакомо Страда. О! Когда он только начал оказывать знаки внимания, Маргарета насторожилась. Вот уж кто никогда не проявлял к ней интереса – разве что кривился презрительно. А тут… Там колечко, здесь шкатулка… Марга поднимала ветер ресницами и судорожно пыталась понять, что ему от нее надо. Оказалось, присмотреть за императрицей, чтобы та не обидела его «бедную любящую девочку».
«Пел» Страда, признаться, красиво. Мол, ведьма, приворожила… Но, упаси господь, не вредить же ей. Просто присмотреть, чтоб та не злоумышляла, только и всего. А он бы потом, отходя от дел, точно бы забрал с собой Маргарету. И детей бы ее забрал. И про милую усадебку за городом плел. Марга даже прослезилась. Хорошо, что Страда не понял – от смеха.  Впрочем, женщина посмеяться любила. И теперь «милый Джакомо» регулярно получал крупицы относительно ценной информации в окружении такого бреда, что порой едва удерживал лицо. Вот только срываться на «дурочке» не спешил, ибо прочие его попытки следить за супругой императора не увенчались успехом, а Вереш венценосная особа хотя бы терпела…
- Как прикажет Ваше Величество, - пролепетала женщина, еще раз кланяясь.
Попытка кинуться исполнять поручения сразу из поклона, ожидаемо, едва не обернулась падением, но блондинка, тихо ойкнув, на ногах все же устояла. Не без поддержки закрываемой двери, стоит признать. А вот с поиском шкатулки она несколько замешкалась. Так как их было несколько.
- А…с птичкой? Или с бабочкой? Или красненькую? – растеряно спросила Марга. – Могу и все…наверное, но они тяжеленькие…

Отредактировано Taliesin (2022-01-19 19:14:13)

Подпись автора

Ветром февраль стучит во флигель, мокроволос и белокур.
Ходит по свету Уленшпигель - неисправимый балагур.
© Лора Бочарова

С бабочкой – так с бабочкой. Маргарете было не столь уж принципиально. Поэтому она потянулась за указанной шкатулкой, едва не сбив при этом рукавами сначала подсвечник, потом какую-то чашку. Впрочем, нахмуренное личико выдавало полную сосредоточенность в процессе. И вовсе не важно, что процессом была скорее игра, чем напускное тщательно отыгрываемое старание.
Признаться, Марга настолько «любила» бессмысленные мелкие поручения, что испытывала удовольствие от того, как разочаровывались люди, их дававшие. Поэтому все диву давались, как у императрицы еще оставались целыми вещи, если та периодически посылала за ними именно белокурую «дурочку». Впрочем, некоторым это только давало повод лишний раз назвать Ее Величество ведьмой. Мол, зачаровала все так, что даже Маргаретой ее не пронять. На деле же Вереш попросту старалась при монаршей особе чудовищно не переигрывать. В конце концов, издевательство над придворными было сортом придворных же развлечений, издевательство же над супругой монарха вполне тянуло на измену. Поэтому в отношении императрицы блондинка попросту целенаправленно не вредительствовала, ограничиваясь лишь теми неурядицами, что порождал ее привычный наигрыш.
Впрочем, неуклюжесть в очередной раз себя оправдала. Ее Величество, не иначе как насмотревшись на старательный потуги не уронить то, что фрейлина по идее и задеть-то не должна, смилостивилась и предложила просто принести то, что ей хотелось.
- Ой… Тут с миниатюрой не один… - протянула Марга, разглядывая свою находку. – Миленькие… Только совсем не под платье… - на хорошеньком личике отразилась крайняя степень задумчивости. – Ваше Величество желает сменить наряд?
Не то чтобы Вереш не приходилось помогать в такие моменты, но…ей предпочитали не доверять те же шнуровки, которые неизменно путались, кружева, не всегда в ее руках выживавшие, и, пожалуй, мелкие украшения, которые потом приходилось искать по всей комнате. Впрочем, для переодевания монаршей особы, да еще и быстрого, одной фрейлины было маловато. В то, что украшение могли хотеть пожаловать блондинка тоже не особо верила, поэтому сочла за благо аккуратно собрать все найденные миниатюры в сложенные лодочкой ладони и протянуть с разом, позволяя императрице самой выбрать желаемое…или же пос.лать искать дальше, не обнаружив нужного.
- Вот, это все разрисованные, - протянула свою находку женщина. – Из той шкатулки все.

Подпись автора

Ветром февраль стучит во флигель, мокроволос и белокур.
Ходит по свету Уленшпигель - неисправимый балагур.
© Лора Бочарова

Пожалуй, Маргарета порой поражалась терпеливости императрицы. Так долго выносить рядом с собой глуповатую и неуклюжую фрейлину мало кому доставало терпения. Ладно мужчины – их интерес вполне удовлетворяла ладная фигурка и хорошенькое личико. А то что дурочка – так это даже в плюс. У дам же Марга вызывала стойкое раздражение. Служанки и фрейлины предпочитали лишний раз с ней не заговаривать, император и его дети – ничего не поручать. Пожалуй, с ее обширным послужным списком испорченных поручений Вереш давно бы уже отослали от двора. Ее и собирались, но женщина попала в свиту императрицы. И двор решил, что Ее Величество таким образом то ли нашла на ком практиковаться в злокозненной магии, то ли решила не плодя сущности разом завести себе и фрейлину, и шута.
Так вот, императрица была на удивление терпелива. И это почти отбивало охоту кривляться, но…отступать было нельзя. Живя при дворе стоило или воспитывать в себе сволочь, кусаясь напоказ, или носить маску, что со временем становилась роднее лица. Марга своей не изменяла со времен дебюта и потому старательно ломала комедию даже перед той, что не особо была заинтересована в разыгрываемом фарсе. Пожалуй, Вереш уже попросту опасалась, что, дав слабину, может не суметь вновь загнать себя в рамки выбранной роли. А, значит, оставалось только улыбаться, нести чушь и собирать коллекцию синяков от неудачных падений…и порой от издержек общения с некоторыми дамами – тычки на лестнице и чьи-то нелегкие ножки на подоле еще никто не отменял.
Вот и теперь, получив очередное мелкое поручение Марга светло улыбнулась, кивнула и поспешила унести ненужные сейчас украшения прочь. О! Украшения она действительно отнесла, в процессе наступив на свой подол и саданувшись плечом об шкаф. Судя по интенсивности боли, должен был остаться очередной синяк, поэтому обратно к императрице женщина спешила потирая плечо, но быстро убрала оттуда руку, подойдя совсем уж близко.
Когда Ее Величество указала Маргарете встать за креслом, женщина не стала даже спрашивать зачем это нужно. В конце концов, «дурочке» озадачиваться было по статусу не положено. А в остальном…Вереш было интересно. Ведьма ли императрица или нет, но фигурой она была крайне загадочной. И то, что столь таинственная особа предпочитала общество придворной сумасшедшей сонму дам с более пристойной репутацией, несколько озадачивало. А то, что озадачивало, могло стать или проблемой, или занимательной историей на будущее.
- Они все хорошенькие… - растерянно протянула Маргарета. – Синенький совсем как то платье, что Вы приказали пошить намедни. Желтый уж больно яркий. Розовый и вовсе будто бы ни к чему. Розовое же для весны, да? Ой, а зелененький какой яркий! Вам всегда хорошо в зелененьком. Я бы для Вас выбрала зелененький.
А еще темные камни чаще использовались для оборотов мужских миниатюр. А поскольку о мужчинах Марга в силу обстоятельств знала немало, женщина надеялась выдать что-то полезное, если ее спросят о том, кто изображен на миниатюре. А еще Вереш было интересно, зачем императрице мог понадобиться такой выбор. Решала, кому писать или кого пригласить отчаевничать? Хотела погадать? А что? Ведьма – ведьмой, а разложить карты многие придворные были не дураки. Даже сама Маргарета знала несколько пасьянсов. Поэтому фрейлина предано смотрела на супругу императора и ждала следующего поручения, каким бы странным в это раз оно ни было…

Подпись автора

Ветром февраль стучит во флигель, мокроволос и белокур.
Ходит по свету Уленшпигель - неисправимый балагур.
© Лора Бочарова